
Глава 10. В новой квартире.
(Рассказ Кристофера)
– Мой импресарио Кристофер
Марлов! – меня магистр представил.
– Я рад служить! Ваш дивный профиль
Я где-то видел. В рамках правил
Не стану Вас терзать словами.
– Постойте! Но Марло... Ужели?
– Нет, псевдоним! На самом деле...
Так. Музыкант. Позднее сами... –
И я, заметив взгляд магистра,
Решил подправить тон регистра.
– Все поручения исполнил!
Вот Ваш наряд. Манто для дамы.
Ландо сияет сотней молний.
Квартира ждет – паркет и мрамор! –
Земной поклон и удалился.
Хозяева переоделись.
Магистр чуть не скушал челюсть,
Когда в коляске очутился
И я – напротив. Йоган бледен,
Но взор горит – Sieg Heil! – к Победе!
В квартире было восемь комнат.
По две – для герра и для дамы,
Банкетный холл, довольно скромный,
Чулан для слуг. Рояль, диваны
В огромном зале для приёмов.
Мне угол выделен, на время, –
Я лишний здесь и много знаю,
Меня бы тюкнуть за сараем.
Но Трампедах вомнил, что племя
Чертей и прочей мутотени,
Которым я родное семя,
Неистребимо. Что ж прекрасно!
Пусть остаётся в заблужденьи.
Иначе все труды напрасны,
И мне придётся шастать тенью
По подворотням и столовкам,
Чтоб есть треску с бесплатным хлебом,
А вечерами всем дулебам
Изображать крутого волка,
Подмигивать их глупым дочкам,
На клумбах рвать для них цветочки.
Неловко мне, что Маргарита
Меня, как будто бы, признала,
Смотрела с жалостью открыто
На мой хитон, затем из зала
Вдруг позвала меня к роялю.
Спросила, буду ли любезен
Исполнить пару-тройку песен.
И вдруг я вспомнил эту кралю.
Нет! Мери Черная из Челси
Давно мертва. Но щеки, перси
И стан, и голос, и манеры...
Как далеко, давно... и рядом.
Но даже знанием и верой
Я не избавлюсь от досады
На жизнь, судьбу, пережитое.
Она ушла не из коварства
В страну теней, печали царство,
И как теперь я ей открою
Большую тайну Амбрерода!?
Пусть слово вымолвит природа.
Рояль прекрасен, лишь Бетховен
Достоин силы инструмента.
Я заиграл. Забылись боли
И голод, и позор момента...
– Вы так чудесно исполняли,
Как будто, Лунную сонату?! –
Слова её, как детонатор
На лик магистра повлияли –
– Пора бы Вам идти на кухню,
Намного будет остроумней
Для госпожи Вам приготовить
Уже по Вашей «П.П.П», –
Здесь Трампедах насупил брови,
Лицом на рака в канапе
Стал походить. Я рассмеялся
Слишком дерзко. Контракт исполнен.
Акцент на «Вашей» – мол, замолкни,
И так здесь слишком задержался –
Всем видом «юный» Амбрерод
Мне выражал, что предпочтёт
Остаться даже без обеда,
Чем больно резвому лакею
Дать волю продолжать беседу –
Вдруг да безмерно обнаглею
И лишнего чего сболтну...
– Вам, наш непризнанный маэстро,
Среди котлов и плошек место.
Пора бы вспомнить глубину
Рецептов Книги, неба даре,
К примеру, блюд в говяжьем взваре.
И Трампедах, не глядя в ноты,
Стал выводить без тени фальши,
Без пауз, в ритме пулемёта
«Возьми хвосты...», а дальше, дальше
В сомнамбулическом припадке
Он нёс о Зигфриде и Фрее,
О нибелунгах, о печенье,
О нации, о распорядке...
Я понял, что магистр голодный,
Что больше суток без бульона
Ему нельзя, он постареет,
И без физической подпитки
Вся наша сложная затея
В глазах спасённой Маргариты
Предстанет мраком без оконца –
Зачем ей дальше жить на свете,
Когда семидесятилетним
Её спаситель обернётся.
Пора за дело! Хейя-хейса!
Pūt, vējiņi! – ветерочек, вейся!
Я с помощью двух слуг хозяйских
И старой, доброй «П.П.П.»
Изжарил перепёлок райских,
Запёк козлёнка в пироге,
К сему Токайского фурминта,
Сыров, угря, миног, колбасок,
Полсотни устриц, ананасов,
Для возбуждения инстинкта,
И, как заправский камергер,
Явил прилежности пример.
Стол был накрыт по протоколу –
Три смены блюд, конечно, наспех,
Так... утолить телесный голод,
Но идеальная из трапез.
И Трампедах смягчился сразу,
Изобразив Наполеона,
Взиравшего на батальоны
У Фридланда, и бросил фразу:
– Пью за любовь, за лепестки,
Что в мире этом так редки!

Импресарио. Между мирами
Photoshop, 2018