
Глава 2. В доме у магистра
Был вечер. Заблистали астры.
Но на душе тревожный ёжик –
Там, у забора, тип вихрастый,
И Трампедаха страх корёжит.
Похоже, Джонсоновы шашни,
Он соглядатая прислал,
Чтоб тот рецепты разузнал...
Ну да, детина выше башни
Таким разнузданным манером
Стоит. Как видно, с револьвером.
Но револьвер страшит не очень –
Вот с ужином задержка – жутко!
Порядок в доме – ужин в восемь!
Война войной, но для желудка
Нет оправданий, нет причины
Для ожиданий и в минуту!
Как можно изменить уюту
И заповедям дисциплины!
Священен миг еды вкушенья!,
И Трампедах в одно мгновенье
Свой страх через хребет ломает,
Кричит шотландке подавать,
И Керолайна накрывает
Огромный стол. Посуды – рать,
А скатерть – точно Даугава.
Плывут тарелки-корабли
Фужеры словно журавли,
Во исполнение устава
Победным клином выступают
И трапезный парад венчают.
Глаза горят и сердце рвется
Покинуть алчущую грудь,
Взахлёб слюна, кадык трясется,
Ян Вридрикис готов метнуть
В гуменника ножи и вилки
(Его вносила Керолайна
Под Баха, Штрауса и Гайдна).
Звучит орган, убрать ухмылки!
Для утонченного обжоры
Стол – сцена, всё на нём – актёры!
И вдруг, торжественность минуты
Нахально прервана – в окно
Раздался стук. Как яд цикуты,
Как ниндзя в черном кимоно,
Ворвались звуки в Трампедаха.
Померкли свечи, всё пропало,
Подайте живо опахало –
Холодный пот, мокра рубаха...
Но держат ноги. Ярость силы
Дала магистру. Будто иглы
Впились в магистра два зрачка
И голос – Здесь ли кандидат
Наук оккультных? – дурачка,
Видать, в нём видит этот гад!
Меж тем, все меткие словечки
Магистр утратил. Немота
Им овладела. Два перста
Он приподнял. Метнулся к печке,
Чтоб кочергой исчадье ада
Огреть и выгнать вон из сада.
Однако поздний посетитель
Склонился в вежливом поклоне –
Пробор, жилетка, модный китель –
Скорей о городском пижоне
Помыслить надобно. Ну что ж,
Придется наглеца впустить
И с ним свой ужин разделить,
И Трампедах, осилив дрожь
И напрягая ум и кости,
Ступил назад, впуская гостя.
Тот быстро растворил окно,
Переступивши подоконник,
Вошел и сразу за вино,
Простите, сразу – за джин-тоник:
– Я слышу ароматы джина,
Вы, значит, верно Трампедах! –
Завёл пришелец лестно. – Ах!
Я не ошибся! Вот картина! –
И указал на натюрморт,
Изображавший бутерброд.
Сказать по чести, мы забыли
Сказать про трапезную залу.
Картин в ней выставлено – мили,
И все к обжорства идеалу
Ведут, где прямо, где окольно.
Вот Арчимбольдо, весь в орехах,
Вот Лукас Кранах, что под стрехой
Расположил стрижей довольных,
Вот натюрморты, вот марины,
Пейзажей мало, чаще мины
Охальников и зубоскалов,
Опричь того – монахов мудрых,
Мол, ничего нет в мире даром,
Ни дня, ни вечера, ни утра.
К примеру, А. де Вилленеф.
Чтоб промочить с рассветом глотку,
Он из вина придумал водку.
Возгонкой. Истинно! Не блеф!
Вот Лемери. Он мозг напряг,
Из водки получив коньяк.
Гамбринус, Примус Первый, Жан,
Добавил хмель в вино. И пива
Нахлынул пенный океан.
Мир требует его долива!
А вот восточный Аl kogol,
Напиток винный, враг Корана.
Всех алкоголиков из стана
Пророк советует на боль
Испытывать и изгонять.
Ну и камнями побивать.
Теперь два слова про голландцев:
Рисунок, блики, полутени
Совсем не оставляют шанса
Преодолеть оковы лени
И взгляду выползти из рамы,
Где наутилусные кубки,
Лимоны, раки, зайцы, утки
Ведут к себе, в обжорства храмы –
Я там навек стремлюсь остаться
И с мухой ролью поменяться.
Пардон, мы отвлеклись от темы –
Джин был магистровский конёк,
И нам для фабулы поэмы
Понадобился черешок,
Который прорастёт до неба
И даст пикантные плоды
Мне в наказанье за труды –
Жизнь своенравна и свирепа.
Но смело мы по ней пойдём –
Наполним джином водоём!

Ночной визитер
Photoshop, 2018